Другая страна, рассказ Алексея Суховерхова
13
Фев

Другая страна, рассказ Алексея СуховерховаНачать жизнь заново. Открыть новую страницу. Чтобы все было — с чистого листа. По-другому, по человечески. Чтобы дома было на что жить. Чтобы любимая жена не думала, купить ли ребенку фруктов или заплатить за квартиру.

Вагон мерно раскачивался и подергивался. До Москвы оставалась какая-то сотня километров. Духота была невыносимая — за окном поезда проплывало жаркое лето. А солнце, как назло, безжалостно врывалось своими лучами в плацкарт как раз с той стороны, где сидел Асланбек.

1.

Собирать вещи? Но что было с собой у Асланбека? Все его распечатанные в поезде пожитки состояли из остатков еды, которую дала с собой любимая жена красавица Лейла, Пластиковая бутылка из-под дешевого и слишком сладкого лимонада.

Аслан открутил крышку и сделал еще несколько глотков. За окном проплывали пейзажи выжженной земли — последствия лесных пожаров. Он что-то слышал о них в новостях у себя дома. Но не мог представить себе, чтобы вот так. Казалось, где-то рядом прошла война. Разбросанные черные обугленные бревна. Голая земля. В редких местах через серую золу пробивалась трава. Новая жизнь, подумал Асланбек. Так и у него все должно наладится. Все будет хорошо.

В его судьбе роковую роль тоже сыграло несчастье. Погиб сосед. Этой зимой, работая в Москве, он упал с крыши, счищая снег. Дома осталось трое детей — в их родном городке у всех большие семьи. И когда решали вопрос об отправке тела, то звонили именно ему, Асланбеку. Потому что у соседей телефона не было. Тогда, решая все вопросы, он и познакомился с Валерой. Роковая случайность. А еще — Асланбек и сам не знает, как, но он нашел в себе смелости спросить, нет ли где работы и для него. Валера обещал подумать, и вот пару недель назад он позвонил.

Постепенно за окном картина пожарищ сменилась дачными домиками. Деревянными скворечниками, построенными еще до того, как страна превратилась в то, что она есть. Кое-где люди горбатились у себя в огородах. Совсем, как у нас дома, подумал Асланбек.

Он выпил еще несколько глотков сладкого газированного напитка. И подумал, что хватит, что пить от него хочется еще больше. От нечего делать он начал собираться. Сложил в один большой пакет несколько маленьких, тех, что остались от еды, которую жена дала ему в дорогу. Подумал мгновение, и опустил туда же недопитую бутылку с газировкой. Достал свою дорожную сумку и поставил ее рядом. Ничего тяжелого: еще одна пара брюк похуже, чтобы было в чем работать. Пара маек и ветровка, на случай, если похолодает. А еще старые кроссовки, которые не жалко. Вот, собственно, и все, что у него было с собой.

Перед тем, как уехать в Москву, он был вынужден занять деньги у знакомых — на билет. Все, что мог, он оставил жене и ребенку. И вот теперь его ждала новая жизнь — ради их, да и его собственного счастья.

Все будет хорошо, уговаривал он себя. Асланбек родился в маленьком городке в большой многодетной семье. И вот сейчас, когда он женился, и у него родилась первая дочь, он верил, что скоро все наладится. Когда он вернется, у него будут деньги. И его дом с годами наполнится таким же радостным детским смехом, таким, который он помнил с раннего детства в доме своих родителей, там, где он вырос. Ради этого будущего он и сел в этот поезд…

Асланбек смотрел в окно и погрузился в раздумья. Ему казалось, что все это было только сейчас — он обнимает свою жену, берет на руки свою дочку — маленькую Айгюль. Прощается с ними. И идет на станцию. Они обе не хотели его отпускать. А двухлетняя Айгюль даже попыталась выбежать за ним.

Тем временем, по мере приближения к городу, жизнь за окном налаживалась. Становилась все богаче и даже роскошнее. Постепенно выросли огромные кирпичные дома-особняки. Прямо слоеный пирог, подумал Аслан. Какая огромная разница — разруха совсем рядом и вот эти вот строения здесь. Интересно, что же там дальше.

Через некоторое время загородные строения сменились блочными многоэтажками, выстроившимися, как строй солдат — бедных, но одинаковых, справа и слева от поезда. Все их различие состояло в по-разному застекленных балконах. И от этого они смотрелись еще более жалкими.

На мгновение в поезде стало сумрачно — он поднырнул под широкий туннель моста МКАД и въехал в Москву. По мере приближения к центру окружающий мир преображался. Казалось, дома выросли. Замелькали рекламные вывески.

Пассажиры поезда оживились, чувствуя скорое прибытие. Асланбек не остался в стороне — вот уже четверть часа он держал свою видавшие виды дорожную сумку рядом с собой. Количество железнодорожных путей вокруг увеличивалось и увеличивалось. Справа потянулись бесконечные ряды стоящих вагонов — почтовых, товарных, пассажирских. Поезд сбавил скорость, проезжая бесчисленные стрелки. И наконец, остановился вовсе, упершись в тупик.

 

2.

Только сейчас Асланбек по-настоящему стал нервничать — а что, если его никто не встретит? Ведь он никогда не видел Валерия. Разве что несколько раз говорил с ним по телефону. Куда ему идти, если что? Денег на обратную дорогу у него не было. Жить, если что, не где и не на что. Куда идти, если что?

Но все обошлось благополучно — как только он вышел из вагона, к нему подошел широкоплечий мужчина лет тридцати пяти.

 — Асланбек, ты? Я Валера!
 — Здравствуйте…
 — Давай сразу на ты, ладно? А ты точно себя описал по телефону — я тебя сразу узнал.

Асланбек и Валера вышли с платформы, спустились в подземный переход, чтобы перейти на другую сторону вокзальной площади. Асланбек ослеп. Он никогда не видел такого скопления людей и ларьков со всякими дешевыми китайскими поделками, собранных в одном месте. Часы, очки, тряпке, сувениры, игрушки. В глазах зарябило.

Они вышли с другой стороны туннеля и прошли на другой вокзал — Ярославский. Асланбек знал, что работать ему предстоит на строительстве загородного дома. Они взяли билеты и прошли через турникеты к электричке. Нужный поезд появился быстро. Они сели у окна, и вокруг вновь замелькали дома большого города. Где-то через полчаса электричка вновь скрылась под широким мостом кольцевой автодороги — и они покинули Москву.

Асланбек уже понял, что вокруг были такие же простые люди, как и он сам. Те, кто жил за городом. Может быть, многие из них проводили треть своей жизни в дороге — вот в такой вот электричке. Действительно, этот город был — слоеный пирог, со сладкой начинкой в середине. И суровой, а местами и буквально подгоревшей коркой по краям.

Когда они приехали, был уже вечер. Вышли на станцию, отделанную синей плиткой. И спустились в грязный и вонючий переход под железнодорожными путями. А дальше дорога шла по сосновому лесу, утыканному то здесь, то там безалаберными кирпичными строениями. Кто во что горазд, подумал Асланбек. Но деньги у этих хозяев, в отличие от вкуса, все-так водятся, поэтому жить здесь, наверное, можно. Еще по пути к Москве в своем плацкартном вагоне он успел оценить, что Москва и Подмосковье — бесконечно строятся. А значит, здесь была работа. И тот, кто не боится тяжелого труда — обязательно найдет себе дело. Накормит семью. Будет жить достойно.

Минут через пятнадцать Валера подвел Асланбека к недавно поставленному забору зеленого цвета. Сразу за калиткой стоял их строительный вагончик. А еще чуть впереди — строился дом. Причем закончено было где-то полтора этажа.

 — Ну, вот здесь вот мы живем и работаем. Как тебе?
 — Отлично! Когда начинать?
 — Сегодня отдыхай. А завтра приступим. Для начала будешь подсобным рабочим — нам нужны руки подавать кирпичи, готовить смесь. Справишься?
 — Конечно!
 — Тогда идем, познакомлю с нашими ребятами.

Они вошли в бытовку. На переднем плане был установлен самодельный, сколоченный из досок стол. За ним сидели двое, третий лежал, уткнувшись головой едва ли не в тарелку.

 — Как вы тут? Знакомьтесь, это Асланбек.
 — С приездом! Меня зовут Толя, его Сергей. А это Андрей Викторович, только он уже спит.

Позже Асланбек узнал, что Андрей Викторович был их соседом. Когда-то вполне респектабельным человеком, директором крупного столичного магазина. Сейчас на пенсии. Жена его не очень-то жаловала за частые пьянки. Поэтому он приходил сюда — посидеть спокойно без нее с простыми работягами. Поговорить о жизни.

Еще в комнате были Леня и Ринат, но они не пили, поэтому сидели в стороне. Всего в бригаде было пятеро, не считая Валеру. Но Валера то и дело должен был ездить за материалами, общаться с хозяином.

Асланбека пригласили за нехитрый стол. Дали тарелку и положили макарон с тушенкой — то, что было. Предложили выпить, но Асланбек отказался. Потому что устал с дороги, но самое главное, не хотел, чтобы Валера вдруг подумал, что он пьет. Зато он с удовольствием налил себе чаю.

За разговорами кто откуда приехал пролетел вечер. Асланбек узнал, что работают с ним — такие же, как он. Почти у всех были жены и дети. Которые остались дома, как и его любимая Лейла и маленькая Айгюль. Что все стараются отправить им то, что зарабатывают. И сегодняшний небольшой праздник был устроен — Андреем Викторовичем. Которому некуда было пойти, вот и принес он свою бутылку. Но и с ними Андрей Викторович не задержался — часов в семь за ним пришла жена и увела его домой, ругаясь по дороге.

Довольно рано все легли спать, потому что завтра был обычный рабочий день. Асланбеку показали его кровать — старую железную шконку, которая появилась здесь неизвестно откуда.

Улегся и Асланбек. Когда все стихли, ему по-настоящему стало грустно. Как там его любимая Лейла? Больше всего на свете он хотел бы сейчас подойти к ней и прижать к себе. Почувствовать ее тело через ее бархатный халатик. А потом — любить ее всю ночь.

А как там без него маленькая двухлетняя красавица Айгюль?.. Наверное, ее уже тоже положили спать. И сейчас она, раскинувшись, крепко спит, давно отодвинув во сне от себя, отодвинув крошечной детской ручонкой свою подушку…

 

3.

Новый день начался рано. Как и у многих, кто зарабатывает себе на хлеб своим трудом. Умывание холодной водой из чудом уцелевшего во дворе крана старого, ржавого и подтекающего во все стороны садового водопровода для полива. Быстрый завтрак — тем, что осталось с ужина. И за дело.

Валера собрался и уехал покупать кирпич. Накануне утром они посчитали с хозяином, что его явно не хватает. Анатолий и Леня были кладчиками. Сергея, Рината и Асланбека определили в подсобные. Заработала небольшая бетономешалка. Закрутилась в ней смесь просеянного песка и цемента.

Асланбек готовил раствор и вместе с Сергеем на носилках относил его Анатолию, который занимался кладкой. С другой стороны здания то же самое делали Ринат и Леня. Так с двух сторон одновременно, шаг за шагом, кирпич за кирпичом — рос дом. Солнце палило нещадно, и может быть, именно это заставляло всех их делать работу быстро: хотелось воспользоваться хорошей погодой. Несмотря ни на какие строительные тонкости, все-таки работать в жару лучше, чем под моросящим дождем.

День тянулся медленно. Ряд за рядом, минута к минуте, кирпич к кирпичу. А еще пространство и время делимо на части: то и дело требовалось расколоть кирпич и подать четвертинку, половинку или три четверти. Специально для этого в стороне был закреплен кусок прочного стального угла, об который кололи камни.

Анатолий оказался философом и сказал по этому поводу: «Прямо как в Библии: время разбрасывать и время собирать камни. А у нас — время их колоть!»

Где-то раз в час рабочие останавливались на перекур. И то по очереди — то требовалось время, чтобы Асланбек, Леня и Сергей подготовили новую смесь или принесли побольше кирпичей, то, наоборот, они могли перекурить, когда все было подготовлено и кладчики Ринаи делали свое дело.

Время обеда подошло только к пяти вечера — до этого жалко было терять время. Такие хорошие дни для строителя, как стояли тогда, большая удача. На импровизированной кухне вскипятили воду. Заварили «пластмассовую» китайскую лапшу. Хлеба было в избытке. Ели практически молча — потому что все слишком устали для того, чтобы вести светские беседы. Как назло в середине обеда приехал Валерий с заказчиком строительства. За ними следовал огромный грузовик, загруженный кирпичом. Крана не было — на нем хозяин сэкономил. Что может быть дешевле — рабочих рук приезжих.

Все, кроме хозяина, встали в цепочку и начали разгрузку, перекидывая кирпичи от одного к другому. При этом надо было проявлять недюжинную ловкость, потому что заказчик стоял рядом, курил и чертыхался по поводу каждого упавшего и расколовшегося кирпича.

 — Да не переживайте вы так, Виктор Николаевич, половинки тоже нужны, — каждый раз успокаивал его Валера.

«Вот гнида этот Виктор Николаевич», — подумал Асланбек.

Когда машина уже на половину оказалась пустой, но это как смотреть, потому что на вторую половину она все еще была полной, вдруг возникла другая проблема. Хозяин вразвалку прошелся по стройке, и от его придирчивых глаз не ускользнуло, что кирпич не сильно, но все-таки по оттенку отличается от того, который использовался раньше.

 — Вашу мать! Кирпич не такой купили! Давайте грузить его обратно!

В этот момент у рабочих было одно желание — зацементировать его здесь же. Битый час спокойный Валера, выходя из себя объяснял, что разные партии все равно будут отличаться друг от друга. Что для того, чтобы цвет полностью совпадал, надо было покупать сразу весь, а не за два раза. Никакие аргументы не действовали.

 — Ну хорошо, Виктор Николаевич, допустим, мы сейчас обратно загрузим машину.  Приедем на склад. А там все равно, совершенно точно не будет того же оттенка, как у вас. И что тогда? Только заплатите дважды за доставку — грузовик туда-сюда ездить не будет. Мы-то погрузим и разгрузим. Куда мы денемся. Но вы заплатите дважды…
Ладно, черт с вами, — наконец, взяла верх жадность, но не разум.

Только часам к восьми дело было сделано. Водителя грузовика отпустили. Скрепя сердце, Виктор Николаевич заплатил за разгрузку — по их договоренности это оплачивалось отдельно. Потом еще где-то около получаса решали, где класть кирпич, отличающийся от остального, с какой стороны дома это будет заметно меньше. И хозяин уехал.

Рабочий день закончился. Руки и ноги ломило от усталости. На ладонях выросли мозоли. Но Асланбек знал: сегодня он заработал первые деньги в этом городе. Тяжело, но жить можно.

Как было заведено в бригаде, какая-то часть полученных общих денег шла на общие нужды, на еду и прочее. Все было устроено крайне просто: они работали вместе. Жили в одном доме, которым служила строительная бытовка. У них был один старенький холодильник, куда клались продукты, когда они были. Любой мог взять столько, сколько ему нужно, не забывая при этом о других. Никто никого ни к чему не принуждал. Как потом узнал Асланбек, те, кто не принимал этих простых жизненных принципов, попросту изгонялись. Вернее, их даже никто не гнал — в таком обществе невозможно было жить без поддержки товарищей. А значит, делать было нечего, и люди уходили сами.

 — Был один у нас тут, — рассказал как-то Сергей. — Хозяин задержал оплату. Жрать нечего, делаем яичницу — каждому по яйцу. Ставим на стол сковородку. А он давай первый налегать — спорол полсковороды в один момент. Мы ему ничего не сказали. Просто когда пришло дело таскать кирпичи, мы взяли носилки. А ему предложили поднимать их на второй этаж без них — раз за двоих жрешь, так за двоих и работай! В общем, бывают люди, которые делать ничего не хотят, зато главное — срубить денег побольше и полегче, причем за счет таких же, как они сами, за счет нас. Так и расстались мы. Правда, его никто не гнал — он сам ушел. Вроде в бандиты подался — может, сидит уже.

Печальная история, подумал Асланбек. Но к нему это имело мало отношения — как раз он-то приехал сюда работать. Чтобы было что отправить домой любимой жене и дочери.

После работы двое собрались в магазин за продуктами. Но и в этом была своя наука. Ровно в это же время, в конце рабочего дня, к местному магазину на заработки собирались и другие люди. В погонах. Разумеется, регистрации практически ни у кого из рабочих не было. Поэтому их уже ждали — чтобы обобрать. А если очень повезет, так еще и с хозяина строительства что-нибудь стрясти.

В этот раз сходить вызвался Анатолий и взял с собой Асланбека. Минут через пятнадцать пути они были на месте — метрах в пятидесяти от них стоял одноэтажный обшарпанный домик, видно, построенный еще в далекие советские времена, но украшенный яркими вывесками века нашего. Рядом красовался полицейский УАЗ — белый с синими полосками. Анатолий и Асланбек не стали рисковать, решили переждать в стороне у обочины. И были правы. Из магазина вышли двое полицейских, сопровождающие двух приезжих, судя по одежде, явно строителей. Усадили их в машину. Следом из-за двери появился третий служитель закона с подозрительно звенящей сумкой. И они все вместе уехали.

 — Ну, на этот раз не нас, — с безразличием заметил Анатолий.
 — А что было бы, если бы нас остановили?
 — Да заплатили бы и пошли дальше. У этих, видимо, денег с собой мало было. Бывает…

Закупки были простыми. Несколько батонов хлеба. Пластмассовый супчик. Десяток яиц. По случаю хоть каких-то полученных денег немного самой дешевой колбасы. Было видно, что Анатолий не отказался бы купить что-нибудь выпить — но не стал, потому что завтра его ждал тяжелый рабочий день.

Ужин прошел быстро. Потому что все устали. Валера спросил Асланбека, как он.

 — Да все нормально. Я этого и ожидал.

Когда Асланбек оказался в постели, думать тоже не было никаких сил. Он просто уснул.

 

4.

Потянулись будни. Они вставали утром и строили. Обедали и опять строили. Вечером ужинали и валились без сил. Выходных не было. Праздников тоже. Так прошел почти месяц. Дом под крышу был практически закончен. Настал час расплаты. Со дня на день хозяин должен был привести другую, такую же бригаду, специализирующуюся на кровле.

И вот однажды среди дня к дому подъехала полицейская газель. Из нее вышли двое — лейтенант и сержант. Они настойчиво постучались в калитку. Не открывать смысла не было. Внутри, за забором, кипела работа.

 — Документы приготовили! Регистрация, разрешение на работу есть?

Асланбек уже знал, что для того, чтобы работать в этой стране, нужно получать разрешение от тех, кто работать, на самом деле, не хочет. Но и прятаться было бесполезно. Паспорта были у всех. С регистрацией — хуже, только у двоих. Еще двое были гражданами России. Но они знали, что даже это не дает им право свободно передвигаться по своей стране. А разрешения на работу стоили денег, поэтому их не было ни у кого. Да и понимали простые мужики — всю абсурдность требования бумаги, позволяющей продать свой труд.

— Так, быстро взяли свои вещи и выходите отсюда, — скомандовал лейтенант. Тогда было совершенно непонятно почему, но сержант чуть ли не помог им собрать сумки, благо вещей у каждого из них было немного. Казалось бы, куда они денутся, все равно сюда же вернутся.

Но спорить не было смысла, поэтому они все вшестером погрузились в газель и поехали в местное отделение. Их встретила клетка, установленная в углу напротив дежурного, именуемая в народе обезьянник. Обшарпанная лавка и стены. Затхлый воздух.

После более тщательной проверки через несколько часов Валеру отпустили — у него одного с документами все было в порядке. Уходя, он обещал связаться с хозяином и все уладить. Ну не может же хозяин оставить их здесь, когда там, у него на участке они уже всю свою работу сделали.

Их отпустили утром. Валера встретил их на пороге. Кажется, это он все уладил, заплатив выкуп. Но на нем впервые, как показалось Асланбеку, не было лица.

 — Я так и не дозвонился до Виктора Николаевича. Его нигде нет. И дом почему-то закрыт на ключ. И бытовка наша. И калитка — я через забор лазил… Может быть, случилось с ним что…

Делать было нечего и идти некуда. Но даже в этой ситуации Валера знал, как поступить. Он повел свою бригаду к своим знакомым, которые жили и работали всего в одной станции от них. Правда, идти пришлось пешком, потому что после посещения полиции денег не было ни у кого. Разве что самая мелочь, которую лучше было оставить — на всякий случай. Потому что никто из них не знал, что будет дальше.

5.

Когда они пришли, их встретили такие же мужики, съехавшиеся со всей страны и из-за ее пределов. А Анатолий заметил Асланбеку: «Ничего удивительного, потому что Россия, по крайней мере, строящаяся, делится на две категории : на такие вот бригады, как мы, которые в разные времена назывались по-разному. Когда шарашками, а когда коммунами. Одно точно, так это то, что все или почти все, что вокруг, построено их руками. А вторая категория — это те, кто привык нанимать и командовать. Обирать и писать свои правила и законы, причем так, чтобы самим ничего не нужно было делать, мать их!»

Коллеги накормили бригаду, чем могли. Предоставили место — в тесноте, да не в обиде, как говорится. Конечно, все это не на долго, но каждый понимал, что в подобной ситуации мог оказаться и он сам.

 — А что, так часто бывает? — спросил Аслан у товарищей.
 — Да вот не далее как в начале лета мы работали целый месяц. Вроде все хорошо шло — залили фундамент, начали строить, — пояснил Валера. — Хозяин был такой с виду солидный, важный прямо как министр. В общем, как-то вот также приехали полицаи, все, что было можно, опечатали — включая нашу бытовку. Потом оказалось, что посадили его. За взятки. Говорят, за руку поймали. А впрочем, что удивительного, откуда у нормального человека деньги на такое вот строительство?
 — Интересно, как ему там, такому важному, на нарах, — съехидничал Сергей.
 — Да у них, наверное, и тюрьмы-то, и лагеря свои — для чиновников. Не станут они друг друга в общие камеры сажать. Сами же такие — тоже попасться могут.  Государство-то у них — чиновничье, — отрезал Валера.

Потянулись долгие дни другой жизни. Потому что работы временно не было. Каждый день или все вместе, или группами они ходили по поселку и предлагали свои услуги. С заказами было негусто, и, как правило, все временное — на один, максимум на два дня. Где что выкопать, где что сделать. В общем, самая тяжелая и неинтересная работа.

Валера и вправду беспокоился за Виктора Николаевича — он не желал ему зла. Кроме того, все еще оставалась надежда, что за сделанную работу им хотя бы что-то заплатят. И вот однажды вечером Валера пришел совершенно выведенный из себя.

 — Я выяснил, куда эта сволочь делась! — с порога выпалил он.
 — Куда? Его что, тоже менты куда забрали?
 — Как же! Он, оказывается, сам мент!

Вот теперь все встало на свои места. Сделать было совершенно ничего нельзя. То, что произошло, обыкновенная провокация для того, чтобы не платить им. Их забирали в тот вечер его же коллеги. Все молчали, потому что слов не было.

6.

Валере повезло. Ему позвонил его старый знакомый и предложил работу. Других предложений не было, поэтому Валера перебирался в город: для того, чтобы заняться ремонтом в квартире. С собой он решил взять Асланбека — как самого трудолюбивого, а еще — потому что Асланбек был самым молчаливым и готов смириться буквально со всем ради того, чтобы послать своей семье, любимой жене и дочке, деньги.

Сборы были недолгими. Погрузили в машину — ржавую насквозь бежевую четверку-пикап, — баул с инструментами и пару дорожных сумок со своими вещами.

Асланбек впервые оценил, что такое дорожные пробки. Ему никогда в жизни не приходилось видеть такого потока машин, стоявших, казалось, часами по дороге в Москву. Путь занял как минимум четверть дня, несмотря на то, что выехали они рано.

Их встретил Олег — молодой предприниматель, старый знакомый Валерия. Они зашли в скромную и очень маленькую, давящую со всех сторон, а особенно сверху, двухкомнатную квартиру. Было видно, что досталась она Олегу по наследству — ремонта в ней не было как минимум лет двадцать. Старые, еще советские обои. Облупившийся потолок. Чугунная ванна, покрытая ржавыми разводами. Кое-где отбитая кафельная плитка.

 — Ну что, Валер, сколько времени займет привести все в порядок?
 — Давай так, Олег, я тебя давно знаю, морочить голову не буду. Мог бы пообещать косметический ремонт за месяц, но реально это все равно займет где-то два.
Валер, а в два уложишься? Моей жене рожать через три месяца уже. Хотелось бы привести ее из роддома в отремонтированную квартиру. Ну и чтобы запах краски успел выветриться, сам понимаешь…
 — За два — точно успеем.
 — Отлично. Тогда мы пока поживем у тещи. Но сам понимаешь, это не просто, поэтому успеть надо обязательно.

Они договорились об условиях. И решили приступить прямо завтра, а сегодня отправиться за материалами — чтобы было с чем максимально быстро начать работать. Решено, что Валера и Олег уезжают на закупки, а Асланбеку поручили передвинуть старую мебель в центр комнат и накрыть заранее приготовленной пленкой.

Асланбек справился быстро — примерно за час. Делать было нечего, и он подошел к окну. На улице кипела жизнь: медленно двигался нескончаемый поток машин — в основном серого и черного цвета, явно не дешевых, не таких, как в их родном городе. По тротуарам спешили люди в яркой одежде. «Интересно, что они все делают — в середине рабочего дня», — подумал Асланбек. Чуть в стороне раскинулся зеленый сквер. На лавочках сидели влюбленные пары и простые бездельники, потягивающие пиво. А еще дальше — рабочие ремонтировали тротуар. Судя по всему, это была очередная такая же бригада, как и Валеры. Вот уж действительно все здесь построено и создано такими, как мы, подумал Асланбек.

В дверь позвонили. Это были Валера и Олег. Они пригнали целую «Газель» с материалами. Так что вечер выдался жаркий — таскать-не перетаскать. Зато у них вновь появились деньги — Олег сразу расплатился за разгрузку и подъем на третий этаж.

Уже ближе к ночи Олег уехал, дав последние указания. А Валера и Асланбек сходили в магазин — купить что-нибудь из еды. Денег было совсем не много — им обоим хотелось хотя бы что-то отправить домой. Поэтому ограничились они самым минимумом.

К удивлению Аслана, в магазине вечером была целая очередь из таких же, как они — строителей. И выбор у всех был — почти одинаковый: много-много буханок хлеба. Самая дешевая колбаса — и то у тех, кому повезло и дела шли неплохо. Китайские пластмассовые супы. Дешевые макароны. И тому подобное.

 — Асланбек, будь осторожен. Это Москва, — сказал по дороге домой Валера, — здесь полно нацистов, или как их там. Ну, в общем, бритоголовых. Я русский, меня они не трогают. Но по тебе видно, что ты не местный. Если видишь их, лучше обходи стороной — были проблемы у наших ребят. Особенно не связывайся, если они в стае — вообще звери. Вообще-то они и ходят стаями только, потому что по одному трусы. Да и сам понимаешь, с одним отморозком, который в руках ничего не держал, кроме банки с алкогольным коктейлем, любой работяга справится. Но, к сожалению, по одному они ведут себя тише воды и ниже травы… Да и менты их не особо трогают, в отличие от нас.
 — А что мы им тут сделали-то? Вроде бы приезжаем, работаем, строим…
Вот и я говорю, сами ведь делать ничего не хотят. Ладно бы, нападали бы они на тех дельцов, которые приглашают сюда нас. На хозяев коммунальных компаний, которые берут приезжих, чтобы платить поменьше. Или вот как этот самый Виктор Николаевич. Ведь это же из-за таких, как он кто-то не выдерживает, оказывается совсем в безвыходном положении и идет в результате в бандиты…
 — Люди разные… Думаю, что и среди москвичей есть паршивые овцы, и среди нас. И среди всех…

Усталые, они быстро поужинали и легли спать на том, что оставалось в квартире — старом разорванном диване и отдельном матрасе, видимо доставшихся от прежних владельцев квартиры.

Уже которую ночь, засыпая, Асланбек видел перед собой свою любимую жену и дочь. Как они там? Когда он увидит их? Тревожные мысли не покидали его. И только смертельная усталость заставляла его каждый раз засыпать. Потому что утром его ждал новый тяжелый трудовой день.

Как и просил Олег, утром они начали с самой дальней комнаты. Работа спорилась, и вот уже во всей квартире стены были очищены от старых обоев. Валера, как более опытный, делал чистовую отделку стен штукатуркой. Асланбек — предварительную.

Через несколько дней потолок покрылся направляющими для гипсокартонового потолка. А к концу недели первая из двух комнат была почти закончена.

Гром грянул среди ясного неба — неожиданно приехал Олег.

 — Валера, Асланбек, у меня проблемы.
 — Что случилось?
 — Понимаете, у меня маленькая полиграфическая фирма. Всего пять сотрудников — печатаем визитные карточки, брошюры всякие, листовки. И вот — на нас наехала налоговая. Почему — ума не приложу. Может, напечатали что-то, что не понравилось властям, или еще что — не знаю. Понятно, что докопаться можно ко всему. У нас же все так устроено, что если заплатишь налоги полностью, включая все эти чертовы фонды, то не останется вообще ничего. Система такая — платят не все, а только те, кого поймают. Вот, наверное, мне и не повезло.
 — И что же теперь делать?
 — Валера, я честный человек, я не могу вам с Асланбеком не заплатить, я так не привык.  — Чувствуется, бизнесу моему, по крайней мере, пока — конец. Поэтому давайте остановимся на том, что сделано, я с вами рассчитаюсь. А там посмотрим. Я не знаю, смогу ли я платить потом.
 — Олег, если надо, мы подождем…
 — А то ты сам не знаешь, Валера, что половину денег, которые я получал, платил за аренду нашего офиса и точки. Сейчас мне не чем заплатить этим паразитам, которые ничего не делают, а только сдают площади. Мне всегда было интересно, какую лапу надо иметь в органах власти, чтобы получить свое помещение…

Валера, конечно, знал, как строится бизнес. Что любой владелец магазина — это не бизнесмен, а тот бедолага, который тоже работает, как они, и отдает львиную долю дохода чиновникам и их родственникам. Что любая строительная компания — абсолютный ноль, пока она за откаты не получит государственные заказы и подряды, которые и выполнять-то не обязательно, по большому счету.

Но это не меняло ситуации: всему пришел конец. Работа закончилась. И им еще повезло, что старый знакомый Олег оказался порядочным человеком и расплатился с ними за то, что они уже сделали.

На сборы был дан один день. Валера решил вернуться домой — в свой родной город. А Асланбек — на этот раз решил сменить профессию. Недаром он несколько раз за это время ходил в магазин. Там он познакомился со своими земляками, которые работали здесь в коммунальной компании — дворниками. Конечно, зарплата должна быть ниже, чем на стройке, но хотя бы что-то.

Прощание не было долгим. Да и разговоры в этот вечер не велись. Валера попросту пил. Он не делал этого много лет. Но и его добродушию и терпению — все-таки пришел конец.

 — Какая сволочная эта страна, — твердил он, — работаешь всю жизнь, делаешь добро людям вроде бы. И все для того, чтобы когда-нибудь сдохнуть — в полной нищете. У меня сын и дочь. Что их ждет? То же самое. Абсолютно то же самое.
 — Везде так, — пытался успокоить его Асланбек, — наверное, нет пока нигде такого места, где можно было бы жить нормально. Вот у нас дома — еще хуже. Работы нет, денег нет. Кормить семью нечем.

Утром Валерий уехал на вокзал — для того, чтобы хотя бы на какое-то время покинуть этот странный и жестокий город. Не важно, как — на поезде, если будут билеты. Или на междугороднем автобусе. Домой. Туда, где его ждут, где его семья. Хотя бы немного отдохнуть. Чтобы потом начать все заново. По замкнутому кругу. Валера знал, он чувствовал, что он белка в колесе, которой не вырваться ни за что на свете. Если только что-нибудь не произойдет — в масштабах страны или даже планеты.

7.

…Осень посыпала город желтыми листьями. Они были повсюду. Их было море. Люди покрывали улицу окурками, пустыми пивными бутылками и всем, чем можно. Все, что было приведено в порядок утром, вечером можно убирать заново. Шаг за шагом, взмах за взмахом Асланбек очищал выделенную ему территорию. В такие минуты, когда руки работают, как маятник, мозг или отключается, или появляется возможность думать о своем.

Уже два месяца Асланбек выходил на эту улицу из затхлой комнатки выселенного дома, где местные коммунальные службы поселили гастарбайтеров. Платили немного, но если жить скромно, то можно было хотя бы что-то послать семье.

Метла размеренно скользила по асфальту, сгребая в кучу осенние листья и прочий мусор. «Как там мои любимые Лейла и маленькая Айгюль? Получили ли они последний перевод, есть ли, на что купить продукты? Интересно, выросла ли малышка, помнит ли меня», — размышлял Асланбек.

Работа была не сложной и монотонной. Поэтому можно было погрузиться в приятные воспоминания. Помечтать о доме. Вспомнить о детстве. Подумать о любимой семье…

Неожиданно резкий окрик вернул Асланбека в реальность:

 — Что, чурка, дождался?! Какого хрена ты сюда приперся?

Самое лучшее было бы убежать, но отступать было некуда: его окружили молодые люди в спортивной одежде, куртках и военных высоких ботинках. Каждый из них не был сильным или хотя бы крепким, но как и предупреждал его Валера, они были в стае.

 — Что я вам сделал? Хотите, сами вместо нас работайте! Это ваши чиновники и начальники нас сюда привозят, с них и спрашивайте! — попытался объясниться Асланбек.

Но его не слушали. В следующее мгновение он получил удар сапогом в бедро. Не сильный, но такой, который пытаются изобразить поклонники восточных единоборств, постигающие науку размахивать ногами во дворе.

Асланбек воспользовался своим последним шансом — с силой врезал ближайшему из этих молодчиков в челюсть и попытался вырваться из сужающегося круга. Но, кажется, нападающие этого ждали, и набросились на него, мешая друг другу, со всех сторон.

Резкая боль пронзила правый бок ниже ребер Асланбека. В следующее мгновение он услышал истошный вопль одного из них:

 — Ты его порезал!
 — Валим отсюда!

Они исчезли во дворах также неожиданно, как и появились. Асланбек терял силы. Он засунул правую руку за пазуху куртки, вытащил ее — она была вся в крови. Постепенно Асланбек опустился на землю. Все плыло вокруг.

Каждый человек знает, что когда-нибудь он умрет. И может быть, всю жизнь где-то в глубине души верит, что после смерти есть что-то еще. Многие верят в бога, в то, что в такую минуту какой-нибудь святой или ангел спустится с небес к ним, поддержит в последнюю минуту и уведет куда-то за собой.

Голова Асланбека опустилась на холодный и царапающий лицо асфальт. Он не увидел всевышнего. В эту последнюю минуту к нему бежала маленькая девочка — его двухлетняя прекрасная Айгюль. Она тянула к нему маленькие ладошки и шептала так, как это делают дети, которые только учатся произносить звуки, тихо и мягко, с придыханием: «П-п-п-а — п-п-а!», «П-п-п-а — п-п-а!»

 

Алексей Суховерхов

  • Алексей Кряжинов

    23 Мар 2014

    Добрый день, Алексей! С удовольствием прочитал ваш рассказ «Другая страна». Понравился…Финал был ожидаемым. Стиль у вас — журналистский:рубленые фразы, короткие предложения, но — динамичный. Меня же больше интересует психологическое состояние героя, писх. обыгрыш ситуаций…Обязательно прочту другие ваши рассказы. В свою очередь, приглашаю на свой сайт.
    Алексей Кряжинов

    Ответ
    • Алексей Суховерхов

      23 Мар 2014

      Алексей, школа такая — поэтому и стиль. Меня всегда учили, что то, что не может человек объяснить просто на пальцах — значит, не понимает сам, о чем говорит. Отсюда и фразы — лучше короче, как в радио журналистике.

      Ответ

Разместить комментарий